С переменой мест я постепенно утрачиваю чувство реальности: меня — все меньше и меньше, вроде того стада, которое на каждой изгороди оставляло по клоку пуха... Остается только мое основное нет.

Из письма М. Цветаевой к В.А.Меркурьевой от 31 августа 1940 г.

Меня все считают мужественной. Я не знаю человека робче себя. Боюсь — всего. Глаз, черноты, шага, а больше всего — себя, своей головы — если это голова — так преданно мне служившая в тетради и так убивающая меня — в жизни. Никто не видит — не знает, — что я год уже (приблизительно) ищу глазами — крюк, но его нет, потому что везде электричество. Никаких «люстр»… Я год примеряю — смерть. Все — уродливо и — страшно.

… Я не хочу — умереть, я хочу — не быть.

Строки из дневника, сентябрь 1940 г.

     …О, черная гора,

   Затмившая - весь свет!

   Пора - пора - пора

   Творцу вернуть билет.

   Отказываюсь - быть.

   В Бедламе нелюдей

   Отказываюсь - жить.

   С волками площадей

   Отказываюсь - выть.

   С акулами равнин

   Отказываюсь плыть -

   Вниз - по теченью спин.

   Не надо мне ни дыр

   Ушных, ни вещих глаз.

   На твой безумный мир

   Ответ один - отказ.